Казахстан пытается позиционировать себя как открытая, предприимчивая нация, которая является хорошим соседом и полезным партнером для находящиеся в изоляции России, но при этом не закрыта от остального мира. Но поскольку геополитическое разделение между Москвой и Западом продолжает расширяться, это, безусловно, будет трудным делом.

Сложность этой задачи была ясно продемонстрирована в этом месяце, когда президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев заверил лидеров Европейского союза, что они могут положиться на него в оказании помощи блоку из 27 стран в преодолении энергетического кризиса. Однако буквально на следующий день суд в Новороссийске — российском черноморском порту — постановил закрыть на месяц нефтепровод, идущий из Казахстана, по которому поставки осуществляются в Европу.

Якобы приказ об остановке был принят в ответ на нарушение правил ликвидации разливов нефти. Однако, когда позднее Токаев на экстренном заседании кабинета министров поручил правительству уделить первоочередное внимание развитию Транскаспийского коридора в обход России для казахстанской нефти, суд пересмотрел свое решение, заменив приостановку штрафом. Эта отмена теперь вызывает подозрения, что действия суда, а также более ранние сбои, вызванные повреждением погрузочных сооружений во время шторма в марте и поиском мин времен Второй мировой войны в акватории порта в июне, были политически мотивированы и являлись частью санкционного противостояния между Западом и Россией из-за войны в Украине.

Задача, стоящая перед Токаевым, была также наглядно продемонстрирована на Петербургском международном экономическом форуме в июне. Будучи единственным заметным иностранным лидером, лично посетившим форум, Токаев, сидевший рядом с Путиным, был явным проявлением солидарности с ним, но само пленарное заседание показало, что у этой пары разногласия.

В то время как Россия политически и экономически закрывается, молодая казахстанская страна полна решимости оставаться открытой, и это столкновение будет продолжаться только в ближайшие недели и месяцы. Однако, если предположить, что период “одиночества” России продлится несколько лет, что может сделать Казахстан для себя, Евразии и всего мира?

По иронии судьбы, совершенно разные пути двух стран выбраны для достижения одной и той же цели — укрепления национального суверенитета.

Путин сделал суверенитет главной темой своей пространной речи на пленарном заседании, употребив это слово девять раз. Он пожаловался, что Соединенные Штаты и страны “золотого миллиарда” относятся ко всем остальным как к колониям, считая их второсортными. И он настаивал на том, что Россия должна заботиться о своем суверенитете целостным образом — защищая политический суверенитет и национальную идентичность, а также укрепляя экономическую, финансовую, технологическую самодостаточность и независимость.

Выступления Токаева на мероприятии были более короткими и менее эмоциональными. Он спокойно и вежливо подтвердил позицию Казахстана о предпочтении принципа территориальной целостности принципу самоопределения, а также непризнания квазигосударственных территорий Донецка и Луганска. Он отметил, что предпочтение самоопределению может привести к появлению сотен новых стран, что приведет к хаосу, что можно рассматривать как вежливое приглашение российским элитам представить последствия такого развития событий для их многонациональной страны.

Однако другие высказывания Токаева, менее заметные международной аудиторией, также важны для дальнейшего понимания концепции суверенитета казахстанской политической элиты и их продолжающегося расхождения с Россией. Он говорил о международном сотрудничестве и о том, как сделать страну привлекательной для инвестиций. Он подчеркнул невозможность и тщетность попыток быть самодостаточным. И он также отметил важность проводимых в Казахстане реформ, направленных на то, чтобы сделать систему более инклюзивной и справедливой, а страну более стабильной и способной конкурировать.

Итак, что же может получиться из этого расхождения?

Поскольку Казахстан пытается наладить отношения с Россией, балансируя между своей открытостью и антизападным изоляционизмом своего “стратегического союзника”, напряженность кажется неизбежной. И риски для страны значительно высоки.

В ближайшем будущем строгое соблюдение санкций и стремление к укреплению отношений с Западом могут вызвать раздражение и даже гнев Москвы. Но попытки учесть интересы России также могут создать почву для вторичных санкций.

В среднесрочной и долгосрочной перспективе Россия, переживающая тяжелые времена — в результате того, что она попала в геополитическую ловушку, — также не является хорошей новостью для региона. Негативное воздействие, вероятно, будет многогранным, и в конечном счете его трудно предсказать.

В настоящее время Казахстан сосредоточен на сдерживании ущерба путем перестройки своей внешней политики. Он также очень занят изучением новых возможностей, которые открываются. Например, в Санкт-Петербурге Токаев заявил, что Евразийский экономический союз (ЕАЭС) должен проводить более активную и гибкую торговую политику в отношении рынков Азии и Ближнего Востока, и что Казахстан мог бы сыграть роль буферного рынка в этих новых условиях. Он также желает развивать более тесные связи между ЕАЭС и китайской инициативой «Один пояс, один путь».

Как видно, Казахстан пытается извлечь выгоду из переориентации торговых путей, но так, как видит выгоду и Россия. Позиционирует себя как открытая предприимчивая торговая нация, добрый сосед и полезный партнер.

Однако для того, чтобы этот баланс сработал, стране нужна поддержка всех ключевых сторон, что будет непросто, хотя, если проявить добрую волю со всех сторон, это все же возможно.

“Наргис Касенова — директор Программы Центральной Азии Центра российских и евразийских исследований имени Дэвиса Гарвардского университета.”