Номинально являясь членом НАТО, Турция больше не видит себя под эгидой США и формирует новые альянсы.

В 1964 году премьер-министр Турции Исмет Иненю надеялся, что Соединенные Штаты вмешаются в конфликт между турками и греками-киприотами на Кипре. Если этого не произойдет, он предупредил, что западный альянс распадется и в новых условиях будет создан новый мир. Турция также нашла бы свое место в этом мире.

Хотя это было почти шестьдесят лет назад, нечто подобное происходит на фоне вторжения России в Украину. Номинально являясь членом НАТО, Турция больше не видит себя под эгидой США и формирует новые альянсы.

В преддверии своей встречи c министром иностранных дел Китая Ван И глава МИД России Сергей Лавров заявил, что и Россия, и Китай, и их «сторонники» будут вместе двигаться к «многополярному, справедливому и демократическому мировому порядку».

В июльской речи для Фонда Дитчли (Ditchley Foundation) бывший британский премьер Тони Блэр заметил, что Запад достиг нового переломного момента. Он пришел к выводу, что самые большие геополитические изменения в этом столетии произойдут в Китае, а не в России. По словам Блэра, впервые в современной истории Восток может быть на равных с Западом, в отличие от 1945 или 1980 годов (распад Советского Союза), когда западная демократия по существу была на подъеме.

Блэр считает, что мы подходим к концу политического и экономического доминирования Запада, и что мир станет как минимум двухполярным, а возможно, и многополярным. Так что же остается Турции?

В период холодной войны Турция была стойким членом НАТО, что шло рука об руку с ее внешней политикой, ориентированной на Запад. Но как заметил турецкий философ «бородатый» Джелал (Celal Yaliniz): «Турция — это корабль, идущий на Восток. Те, кто на борту, думают, что они направляются на Запад. На самом деле они просто бегут на запад на корабле, плывущем на восток».

Официальной кемалистской идеологии Турции противостоял, например, радикальный исламист Неджметтин Эрбакан, чья Партия Рефах («Благосостояние») была запрещена в 1998 году. В 1970-е годы президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган был также главой Стамбульского молодежного отделения Партии национального спасения Эрбакана.

Учась на ошибках своего наставника, в 2001 году Эрдоган основал Партию справедливости и развития (ПСР), которая в следующем году пришла к власти как реформистская партия. Однако, несмотря на международное признание, постепенно стало очевидно, что у Эрдогана и ПСР другие планы. Как заключил бывший сторонник британского парламентария Эндрю Дафф, ПСР просто заменила кемализм исламизмом.

Это мировоззрение сформировало как внутреннюю, так и внешнюю политику Турции. В 2001 году Ахмет Давутоглу, будущий главный советник Эрдогана, министр иностранных дел и премьер-министр, выступал за «стратегическую глубину» — внешнюю политику Турции следует строить на взаимодействии со странами, с которыми у нее общее прошлое и географическое положение.

Как объяснил Давутоглу в своей речи в Сараево в 2009 году: «Как и в 16 веке, когда османские Балканы поднимались, мы снова сделаем Балканы, Кавказ и Ближний Восток вместе с Турцией центром мировой политики в будущее».

Его амбициям не было предела. Как он объяснил съезду ПСР в Конье три года спустя, «на марше нашей святой нации партия ПСР сигнализирует о рождении глобальной державы и миссии нового мирового порядка».

Мировой порядок (низам-и алем) был османской концепцией, согласно которой мировой порядок во всех его аспектах — политическом, социальном и экономическом — управлялся религией (исламом).

Две недели спустя Давутоглу провозгласил свое видение Ближнего Востока в турецком парламенте: «Скоро родится новый Ближний Восток. Мы будем владельцем, пионером и слугой этого нового Ближнего Востока».

К сожалению, его политика «ноль проблем с соседями» столкнулась с реальностью, и Давутоглу, которого превозносили как «настоящего внука Османов», ушел в отставку в 2016 году.

В октябре 2012 года исламовед Ибрагим Калин, который позже стал главным советником и официальным представителем Эрдогана, представил на Стамбульском форуме новую геополитическую концепцию, отвергающую европейскую модель светской демократии, политики и плюрализма. Вместо этого он призывал к ценностной и принципиальной внешней политике, не объясняя, какие именно ценности и принципы он имел в виду.

Шесть лет спустя глава отдела международных отношений Эрдогана Айсе Сёзен Услуер (Ayse Sözen Uslue) ясно дала понять, что Турции не нужно выбирать между Западом и Востоком или между Соединенными Штатами и Россией. Она объяснила, что Турция давно предпочитала диверсифицировать свой внешнеполитический выбор: Турция больше не рассматривала свою внешнюю политику в рамках холодной войны или союзов Востока и Запада. Трехсторонний саммит между лидерами России, Ирана и Турции, а также встреча Эрдогана и президента России Владимира Путина в Анкаре подчеркнули стратегическую важность Турции, а не смену оси.

С одной стороны, в 2013 году в Санкт-Петербурге Эрдоган призвал Путина впустить Турцию в Шанхайскую организацию сотрудничества «и избавить нас от этой беды» (требования Евросоюза о подлинной реформе). Тем не менее в январе Эрдоган заявил, что членство в ЕС по-прежнему остается стратегическим приоритетом, что указывает на то, насколько сильно он страдает от коллапса экономики Турции.

В марте на форуме в Дохе, Катар Ибрагим Калин повторил свой призыв к новой архитектуре безопасности в мире, что снова ставит вопрос о том, какую роль будет играть Турция.

Что касается провозглашаемого Турцией нейтралитета в конфликте между Украиной и Россией, то Анкара тоже пытается получить свой пирог. Он осудил вторжение России в Украину, однако призвает российских олигархов инвестировать в Турцию.

В то же время фотосессия со взявшимися за руки Эбрагима Раиси, Эрдогана и Путина на недавнем саммите в Тегеране звучит зловеще. Это напоминает речь Джорджа Буша об «оси зла» и сильно отличается от дктрины Кемаля Ататюрка «Мир дома, мир во всем мире».